nazlo_vsemu | Кусочно-негладкие мысли о социологии и общественной солидарности

Оригинал взят у

trim_c в Кусочно-негладкие мысли о социологии и общественной солидарности

Я не экономист и не социолог. Но это мой журнал, и потому я позволю себе быть не профессионалом и поразмышлять о некоторых вещах, о которых я знаю достаточно мало. Разумеется при этом велик риск написать много неточного, а точное окажется изобретением велосипеда. Что ж, пусть так, зато это будет мой велосипед, а кроме того многие из моих читателей находятся примерно на том же уровне понимания, значит им зато будут понятны мои рассуждения и они смогут критиковать их, не испытывая страха перед превосходящим уровнем знания.
Утешив себя таким образом, начну

Тайна начала

Остерегайтесь быть невеждами
В политике и экономике.
/Леонид Мартынов/

Если в философии первый и кардинальный вопрос - почему вообще существует нечто а не ничто? (кстати, вопрос всегда казался мне верхом бессмыслицы, квинтэссенцией пустоты "филососфствования", но... именно сейчас это наиболее актуальная проблема физики, и я себе постоянно это напоминаю как демонстрацию собственной ограниченности) то в социологии кардинальным вопросом можно считать - почему вообще зародилась цивилизация и современное общество?

Кажется первым этот кардинальный вопрос как научную проблему осознал Арнольд Тойнби: почему из множества человеческих сообществ, которые 170 000 лет жили, весьма мало меняясь в своей основе, отдельные избранные вдруг перешли к цивилизационному пути развития? Они совершили кардинальный скачок, в результате которого образовалось все вокруг нас, включая компьютер, на котором вы сейчас это читаете.
Но тут есть загадка - ведь некоторые избранные группы совершили скачок, тогда как все прочие, а их было подавляющее большинство, остались охотниками-собирателями, - вот почему одни двинулись в неизведанное, а все остальные нет? этот вопрос весьма далек от разрешения.

Попытаемся осознать всю нетривиальность проблемы: жизнь австралийских аборигенов, племен Амазонии, папуасов или пигмеев Центральной Африки в начале 19 века чрезвычайно мало отличалась от жизни первых племен сапиенсов, наших адамов и ев, которые 180 000 лет тому назад только возникли как биологический вид.

Это действительно загадка, потому что жизнь человеческих "первобытных" племен как части природы с точки зрения биологического существования человека как вида оказалась чрезвычайно успешной. Человечество завоевало всю планету, заселило ее от пустынь Африки и Австралии и до льдов Гренландии, и всюду человек стал высшим хищником. При этом оставаясь охотником-собирателем, живущим не в цивилизации, а в природе.

Почему вдруг у некоторых племен возникла необходимость в кардинальной перестройке всего жизненного уклада -непонятно. Почему 10 000 лет назад возникает сельскохозяйственное производство и первые города - сначала в Двуречье, затем в Египте и Индии, потом в Китае, Америке - вот процесс пошел. А почему - ведь 170 000 лет люди без всего этого отлично обходились и завоевали всю планету?
В свете этого огромного успеха совершенно непонятно, зачем при таком уровне успешности им понадобились перемены? Вид очевидным образом процветал, а ближайших родственников и конкурентов - неандертальцев успешно вытеснил примерно 30 000 лет назад. После чего уж вовсе мог почиватьна лаврах и наслаждаться успехом.
Так что стало толчком? - неизвестно.

И уже сам по себе тот факт, что нам это непонятно, демонстрирует как плохо мы понимаем, что такое общество. Причина нашего превращения, качественного и в масштабах эволюционного времени сврехбыстрого скачка из мира природы в мир цивилизации, в современность нам очень мало понятна.

Однако дело не только в проблеме возникновения, в том, что Марк Блок называл "идол истоков".
Мы оказались сверхуспешны, мы преобразовали планету под свои нужды, но при этом оказались вполне невежественны по части сил и причин, которые нами двигали.
Как функционирует общество, почему некоторые общества оказываются успешны, а другие нет, почему возникают такие явления как пасссионарность и какие она может принимать формы - даже само осознание важности этих проблем пришло к нам очень поздно. Мы покоряли мир, и нам было не до того, чтобы разбираться в причинах, гнавших нас вперед.
И сейчас нам начала всерьез грозит расплата за слишком высокий темп преобразования мира, при минимальном уровне преобразования и осознания самих себя. Нам нужно начинать в этом разбираться, а то ведь ненароком можем и себя прикончить вместе с миром.

Солидарность и доверие

Разруха не в клозетах, а в головах.
/Михаил Булгаков/

Но у меня нет намерения писать историю цивилизации, ни даже историю социальных наук. Меня вполне устроят некие бессистемные заметки, акцентирующие внимание на вещах, которые очень плохо поняты, но о которых мало пишут. "Мало" - это так мне кажется.

Классическая экономика сосредотачивалась на таких вещах как капитал и труд, деньги и товар. И достигла в понимании этих вещей вроде бы значительных успехов. Но взлеты и катастрофы ХХ-го века показали, что все это понимание в огромной степени иллюзорно и не затрагивает неких существенных и даже определяющих в жизни общества вещей.

Проделаем небольшой мысленный эксперимент. Представьте себе на минуту, что господь сжалился над жителями Буркина-Фасо, и вот случилось чудо. В один прекрасный день все жители Буркина-Фасо проснулись в ... Швеции: ухоженные дома, идеальная инфраструктура, промышленность, банки, школы, университеты.
А все жители Швеции проснулись... в Буркина-Фасо. И что будет через пять лет?
Через пять лет в Буркина-Фасо будет Швеция, а в Швеции Буркина-Фасо.

Это хороший мысленный эксперимент, показывающий: профессиональные экономисты, оценивающие экономику в терминах: качество банковского капитала, остаток на счетах, плохие кредиты, изношенность основных фондов, темп обновления основных фондов, уровень задолженности... все это прекрасно. Но все эти показатели - еще далеко не все. За объективностью цифр не видно общества, к которому все эти цифры относятся. И это одна из причин, почему самые обоснованные экономические выкладки говорят одно, а в жизни нередко случается другое.

Отсюда простой вывод - в перечне всех этих параметров упущено нечто важное, некие существенные параметры отсутствуют. И экономика ХХ века отчасти это осознала и ввела новое понятие - "человеческий капитал". Это было важным открытием, хотя по-прежнему мы очень слабо себе представляем как адекватно описывать этот самый человеческий капитал. Однако важность неких параметров уже осознана и сделаны попытки их описания и анализа хотя бы на качественном уровне.

Почетное место в этом списке занимают такие трудно переводимые в числа параметры как "солидарность" и "доверие". Выдающийся американский социолог Фрэнсис Фукуяма считает уровень доверия в обществе во всех формах - доверие между гражданами, доверие граждан к различным социальным институтам. Именно доверие позволяет по мысли Фукуямы строить организации и отношения в сферах более широких, чем семья, но гораздо более узких, чем страна и государство, т.е. является предпосылкой существования среднего бизнеса и многочисленных гражданских объединений - от любителей пива до сторонников свободы совести.

Солидарность - тоже необходимый элемент, прежде всего в строительстве наций и государств. Солидарность это социальный клей, который позволяет обществу и государству гасить неизбежные конфликты интересов между людьми, классами, регионами и т.д.

При этом особенно важна дюркгеймовская "органическая солидарность" проистекающая не из единства интересов, продиктованных общностью социального статуса и географии, но из осознания взаимозависимости индивидуумов и групп, которые выполняют разные задачи и являются носителями различных ценностей и интересов. Солидарность и взаимное доверие , вытекающие из осознания взаимной зависимости именно таких социальных групп есть необходимая предпосылка успешного развития именно современных обществ. Как раз потому, что в нем специализация и разделение функций достигли небывалого ранее уровня, отдельные индивидуумы и семьи в одиночку выжить в нем не могут вообще (заметим, еще в 18-м и в доброй доле 19-века и страны, и отдельные села и даже отдельные семьи могли достаточно долго существовать в условиях почти полной автаркии, поскольку могли произвести почти все, что потребляли).

Вот страны, сохранившие средневековые представления об автаркии и исключительной конфликтности существования, культурно воспринимающие мир как войну всех со всеми, испытывают большие трудности в построении современного общества. И одной из причин как раз является низкое понимание как населением так и в первую очередь элитами важности доверия и солидарности как основных факторов, без которых нормальное развитие современных суперсложных и сверхсвязанных обществ практически невозможно.

Этим лицам в лучшем случае доступен лишь партийно, кастово или как максимум классово понимаемый общий интерес, то, что Дюркгейм определял как "механическую солидарность". А солидарность разнородных групп возможна для них лишь на национальном уровне и лишь перед лицом врага, на основе Воодушевления патриотизмом - отсюда постоянная тяга к "маленьким победоносным войнам" и постоянные попытки раздавить нарождающийся средний класс и гражданское общество.

Но построить успешную страну без высокого уровня доверия и солидарности, основанной на осознании взаимозависимости всех социальных групп, не то, чтобы совсем невозможно - просто очень трудно. Процесс будет идти медленно, через пень-колоду, "шаг вперед, два шага назад".

И наличие шикарных природных даров и прекрасных финансовых параметров, и даже отличного капитала и образованного персонала - мало поможет. Социальные проблемы не могут быть решены финансовыми методами - разруха всегда прежде всего в головах.
И некоторые модели, демонстрирующие наглядно содержание этой мысли я попробую показать в следующем разделе.

Демократия не панацея
Практические уроки реальной демократии я получил еще в советское время на общих собраниях жилищного кооператива. Наблюдая за грызней, вызванной отсутствием демократических навыков и разгула интересов эгоистических, при полном непонимании факта взаимозависимости и стремлений к компромиссу (с грустью констатирую, что женщины, вроде бы природой призванные вносить стремление к миру, демонстрировали как раз агрессию и бескомпромиссные жадность и эгоизм), я под гром скандала думал про себя.

Вот демократия, демократия... давайте представим на минутку, что мы действительно полные хозяева квартир, и нет законов, которые нас ограничивают. И я выберу двухкомнатную квартиру, принадлежащую одному из наименее симпатичных членов кооператива, и предложу - хозяина за нарушение правил и очередной скандал лишить на нее прав, квартиру продать, а деньги разделить между всеми членами кооператива... А ведь такое предложение имеет все шансы собрать большинство - особенно если заранее переговорить с некоторыми особо жадными и организовать правильный порядок выступлений.

Хм, хорошо, что таких прав у нас нет - а то ведь демократия черт знает до чего может довести.

Но вот сегодня мне на глаза попалась статья Павла Чеботарева, трактующая с математических позиций как раз вопросы эффективности демократии в модельных ситуациях, позволяющих математическое описание. Я позволил себе переписать изложение, которое не всегда достаточно прозрачно для читателя.

Нужна ли солидарность при честном учете мнений?

Незаменимость солидарности при отсутствии демократии очевидна. Необходима ли она, когда решения принимаются путем честного подсчета голосов?
Рассмотрим модель. Пусть каждый голосующий имеет «капитал», а состояние коллектива есть вектор капиталов участников. Предложения, которые ставятся на голосование, — это векторы изменений капиталов всех голосующих. Каждый голосует за любое предложение, увеличивающее его капитал, и против предложений, его уменьшающих.

Теорема (Малишевский). Для любых двух состояний A и Х существует серия предложений, принимаемых большинством голосов, переводящая коллектив из состояния A в состояние X.

Рис. 1

Доказательство этой теоремы (очень простое) не менее поучительно, чем сама теорема. Идею его поясним на примере. Пусть голосующих пятеро, A = (101, 101, 101, 101, 101), X = (0, 6, 6, 6, 6): состояние X значительно хуже, чем A, для всех голосующих. Поставим на голосование пять предложений (рис. 1). Предложение номер 1 состоит в том, что капитал 1-го участника уменьшается на 100, а капитал каждого из остальных увеличивается на 1. В принципе оно выгодно всем, кроме 1-го участника, а потому оно принимается большинством в 4/5. далее проделываем ту же процедуру со 2-м участником и т.д. (думаю, все узнали тут предложение продать и разделить). После 5 голосований коллектив приходит к состоянию В = (5, 5, 5, 5, 5). Теперь большинством в 4/5 принимается предложение, переводящее B в X: оно выгодно для всех голосующих, кроме 1-го.

Способ, которым совершается переход, можно назвать алгоритмом «последовательных расправ, сопровождаемых мелкими подачками большинству» — частный случай метода «разделяй и властвуй». Действуя так, власть, обладающая относительной монополией на формирование повестки дня, может сделать с разобщенным обществом, по сути, всё что угодно. Причем — соблюдая демократическую процедуру.

Помешать этому можно лишь солидарностью: не поддерживать предложения, приносящие небольшую выгоду, когда они сильно невыгодны другим.

Теорема Малишевского — теорема существования: в ней нет речи об «источнике» предложений. Поэтому она не позволяет ответить на вопрос, насколько принимаемые решения выгодны в среднем, если источником является случайная среда, а не злонамеренная власть.
Предположим, что предложения генерирует внешняя среда. Оказывается, что в умеренно неблагоприятной среде наблюдается «яма ущерба»: среднее приращение капитала за 1 шаг отрицательно. Тем самым в результате решений, принятых простым большинством, общество разоряется. Как и в теореме Малишевского, причина в том, что эгоистически голосующее болшинство приобретает меньше, чем теряет страдающее меньшинство. В итоге беднее общество.
Вывод: при голосовании большинством без солидарности не обойтись даже при отсутствии злонамеренного манипулирования предложениями.

Группа: коалиция или клика?

Как реализовать солидарность на практике? Вероятно, участникам нужно объединиться в группу и поддерживать предложения, приемлемые для группы в целом. Пусть таковыми считаются предложения, повышающие суммарный капитал группы . Важно отметить, что, вступая в группу, участник принимает на себя обязательство голосовать в интересах группы даже тогда, когда они расходятся с его собственными. На рис. 2 показан случай, в котором общество, состоящее из 101 члена изначально состоит из эгоистов(красная кривая).
расчет показывает, что атомизированное общество находится в «яме ущерба»: если группы нет, среднее приращение капитала участника за 1 шаг отрицательно.

Для групп любых размеров (зеленая кривая) - от двух участника и до группы, включающей всех, кроме одного, членство в группе выгодно каждому участнику, его средний доход существенно превосходит доход эгоиста. Тем самым у эгоистов всегда есть сильный стимул присоединиться к группе.

Поначалу рост группы чрезвычайно выгоден для нее, но при 17 участниках дальнейшее расширение группы приводит к снижению среднего приращения капитала ее участника. При 17 членах группе выгодно прекратить прием и остаться кликой.

Но посмотрим, что делается с обществом, в котором появилась солидарная группа (синяя кривая).
Рост удельного дохода члена группы сопровождается падением среднего дохода члена общества. Причем (обратите внимание!) с ростом числа членов группы вплоть до 17 выгода быть в группе стремительно растет, но столь же стремительно снижается удельный доход члена общества. Клика быстро богатеет - но страна беднеет столь же стремительно! И любой гражданин постсоветских стран прекрасно знаком с этой ситуацией

Потому для общества как целого выгодно, чтобы группа, действующая солидарно, сохраняла открытость.
Тогда, пройдя через минимум (при 24 участниках в группе)после того, как группа будет включать более 80% своих членов, общество в целом выходит на прирост капитала. Еще эффективнее действовали бы альтруисты, но это другая история. В нашем же сюжете групповой эгоизм становится почти альтруизмом, как только группа приближается по численности ко всему обществу.

Рис.2

Мы отчетливо видим даже на примитивных моделях, что эгоистическое общество самый худший вариант.
Но общество с выделившейся сплоченной кликой (район под контролем мафии, страна под контролем эгоистичной и жадной элиты, корпоративное государство, подавившее общество) хотя и лучше полностью разобщенного конгломерата, но всегда проиграет солидарному обществу, где все члены или хотя бы решительное большинство (более 80%) осознали необходимость солидарности и начали доверять друг другу на уровне как лиц, так и институтов