Для нового раунда переговоров Порошенко и Путина почву готовили уже давно. В расшифровках телефонных переговоров западных лидеров с украинским президентом все чаще можно было найти слова о «необходимости диалога», «соразмерности» и прочей дипломатической околесице, которая означала одно – Порошенко принуждают к миру. Судя по всему, очередной «дипломатический прорыв» был приурочен к финалу футбольного турнира и готовился почти так же тщательно, как и встреча президентов в Нормандии. Переговорщиком должна была стать Ангела Меркель, формально собравшаяся посмотреть на финальную игру своей сборной – это обещание она дала еще в раздевалке футбольной команды сразу после первого матча немцев в групповом турнире. Но обстрел «Градами» все сорвал. Даже если украинский президент и был готов на какие-то уступки или просто собирался «отбыть номер», чтобы не конфликтовать с западными партнерами, поездка стала невозможной, и Меркель придется говорить «за мир» наедине с Путиным, если не считать несколько десятков тысяч болельщиков.

Для того чтобы понять, почему Порошенко не мог поехать, было достаточно почитать ленты пользователей украинского Facebook сразу после того, как появилась новость информационного агентства AFP о возможной встрече с российским коллегой. Сказать, что украинское общество восприняло эту идею в штыки, было бы очень осторожным описанием реальности. Сама новость о предстоящей поездке может говорить о том, что возможный визит все же обсуждался до самого последнего момента, и подчиненные президента Бразилии Дилмы Русеф, на которых ссылались французские журналисты, попросту не получили от Порошенко окончательного отказа принять приглашения своей бразильской коллеги. Косвенно это подтверждает и тот факт, что вице-президент Соединенных Штатов Джо Байден звонил Порошенко несколько раз только за последние дни. И даже выражая соболезнования по поводу гибели десятков украинских солдат, продолжал «поощрять диалог, который мог бы привести к прекращению огня». Так что не стоит удивляться тому, что опровержение президента Украины появилось на официальном сайте так поздно – вполне возможно, что оно совпало с реальным временем, когда было принято окончательное решение не ехать.

На первый взгляд, сложно понять, на что рассчитывали западные лидеры, все это время призывавшие к мирному диалогу. Кажется, очевидным является тот факт, что точек соприкосновения у воюющих сторон попросту нет – каждая из них заявляет, что противник хочет слишком многого и не собирается умерять свои требования. Но на самом деле, ничего удивительного в этом нет – в интересах Запада худой мир, а не хорошая война на границах Европейского союза, а у Кремля очень хорошо получается пугать войной. И не важно, что война идет уже давно и полным ходом. Той же Меркель очень не хочется, чтобы происходящее перестало быть «внутренним конфликтом Украины», в котором формально Россия лишь поддерживает одну из сторон. Ведь тогда придется признать, что это война двух государств, одно из которых является агрессором. И реагировать придется соответствующим образом, что неизбежно ударит по экономике, рейтингам и прочим вещам, которыми политики в любой стране обеспокоены намного больше, чем жертвами людей где-то за границей.

Почему же Путин не пользуется тем, что Запад готов содействовать «худому миру» и не видит шанса выдавить из Порошенко как можно больше уступок под предлогом «мирного урегулирования»? Российскому президенту важно показать Западу, кто здесь главный. Ведь даже смехотворные санкции, по его логике, нужно не вводить, а отменять, если вы уважаете Кремль и хотите, чтобы там таки решили забыть о поставках танков и Градов донецким дедам морозам. Недаром заседание Совбеза Путин провел как раз накануне рокового обстрела – дабы никто не сомневался в том, что атака была не просто удачной военной операцией, а самым настоящим политическим жестом. И в этой логике те уступки, которых Запад готов добиться от Порошенко, могут быть смехотворными – Путину нужна вся Украина, а не выборы губернаторов, бюджетная автономия и русский язык для Донбасса. К счастью, Порошенко понял «обращение» своего российского коллеги правильно и решил, что пока Путин разговаривает с помощью «Градов», для слов места не остается.